Недавнее избрание Джереми Корбина лидером Лейбористской партии – это, если не революция, то по меньшей мере историческое событие. Недаром премьер Дэвид Кэмерон назвал его угрозой национальной безопасности. Вместе с тем, это событие далеко выходит за рамки внутреннй политики Великобритании. Не только с точки зрения политических и экономических последствий этого события для остального мира (во многом и для России), но и с точки зрения общей логики европейской политики последних лет. В этом смысле оно стоит в одном ряду с эпопеей Ципраса этого года (я уже писал недавно пост в защиту Ципраса). По вопросам внешней политики Корбин – типичный левак: протестовал против иракской кампании, боролся за права палестинцев, защищал Уго Чавеса, всегда критиковал внешнюю политику США. Некоторые идеологические аспекты недавно вызвали общественное осуждение во время жесткой предвыборной борьбы. Например, широко обсуждались его связи с британским общественным деятелем Полом Айзеном (который открыто отрицает холокост) – якобы первый спонсировал организацию второго. Позже Корбин от этих связей открестился, хотя и не отрицал факт встреч. Еще один неоднозначный факт – совместные выступления с арабским активистом Диадом Абу-Джахиа, который был замечен за следующим высказыванием: «Я считаю каждую смерть американского, британского или голландского солдата нашей победой». Но все это не настолько криминально для британского политика, чтобы помешать выиграть в выборах. Левая риторика сегодня – часть политического европейского мейнстрима. Даже такая позиция Корбина, что Буша-мл. и Тони Блэра нужно судить, как военных преступников, не вызывает скандала. Для пост-крымской России Корбин – скорее союзник, так как считает ситуацию с Крымом прямым следствием политики расширения НАТО. Вообще отношения Кремля с европейскими левыми – отдельная интересная тема. Об этом чуть ниже. Для Британии самый главный вопрос в связи с избранием Корбина – о выходе Британии из ЕС (так называемый Brexit). Об этом стали все чаще говорить на фоне греческого эпоса этого года и уже полной готовности Греции выходить из ЕС (Grexit). А если вы не знаете, Лейбористская партия вообще-то выступала категорически за проевропейский курс, в отличие от консервативной (у британцев вообще все наоборот, уже не первый век). Лейбористская партия сегодня, несмотря на название, не более «рабочая», чем наша ЛДПР – либеральная. Сегодня это центристская партия с неолиберальными позициями практически по всем вопросам. Еще в 1961 году марксист Ральф Милибэнд писал в своей книге «Parliamentary Socialism» о том, что Лейбористская партия Британии перестала защищать интересы рабочего класса в обмен невозможность быть частью политического эстеблишмента. Что закономерно, если задуматься: это связано с процессом угасания рабочего класса как такового (хотя многие левые тут поспорят). Тем более удивительна победа самого леворадикального члена партии Корбина, которая может трактоваться, как системный кризис внутри партии. Победы Корбина никто не ожидал, даже его внутрипартийные идейные союзники. В случае же победы лейбористской партии на выборах Корбин получит большую власть по меркам британской политики: он сможет управлять департаментами (с помощью «Теневого кабинета»), оппонировать Кэмерону каждую неделю. А на следующих премьерских выборах ему практически уготовано место премьер-министра. Случай действительно беспрецедентный для Великобритании. Для многих сторонников партии поворотным моментом был отказ голосовать против инициативы консерваторов, предполагающий урезание социальных пособий беднейшим семьям. Корбин оказался единственным кандидатом в лидеры партии, который открыто голосовал против. Но главная причина победы Корбина другая. В этом смысле он имеет много общего с Ципрасом и другими «новыми левыми» в европейской политике. Эта причина – молодые активисты в Европе, которые хотят перемен и ждут прихода новой фигуры, которая вдохновит их на перемены. Левая идея сейчас сильна среди молодежи как никогда – американский пример «Оккупируй Уолл-стрит» - отнюдь не исключение. Даже несмотря на «правый поворот» на последних выборах в Европарламент (связанный исключительно с иммигрантским вопросом, то есть с ростом количества людей из третьего мира, которые хотят жить в Европе). В этом главный парадокс современной европейской политики. Даже поколенческая пропасть я бы сказал. Европейская молодежь больше всего страдает от неолиберализма последних десятилетий. Не в последнюю очередь в этом выражается кризис системных европейских социал-демократов, не способных предложить новую повестку в новых условиях (прежде всего, для молодого избирателя). Что касается темы «Путин и европейские левые». Это, конечно, смешная тема. Во время греческого кризиса эта тема много педалировалось в нашей государственной прессе, рисуя Ципраса союзником Путина. Одного общего врага (учитывая, что даже этот враг не общий – он понимается по-разному), т.е. американский империализм, недостаточно, чтобы объединить противоположности – левых с правыми. А сегодняшняя власть в России – безусловно, правая, сочетающая специфически понятые традиционные ценности (где царь идет рука об руку с Лениным, как в абсурдном сне) с политикой жесткого неолиберализма и интеграцию с мировым капиталом. Однако, в случае, если Корбин и правда станет премьер-министром, это принесет существенные плюсы существующему российскому внешнеполитическому курсу (если предположить, что этот курс сохранится через несколько лет). А именно: вкупе с другими возможными событиями в мировой политике, произойдет прояснение корней российского антиамериканизма и конфронтации с Западом вообще. Если НАТО прекратит расширятся, если американская внешняя политика будет подвержена критике по-настоящему изменится (на что многие надеялись, когда Обама стал президентом), это будет самым главным вызовом для российской идеологической машины. Станет ясно, является ли позиция России действительно реакцией на «американский империализм», или это всего лишь способ объяснить свои собственные, точно такие же, империалистические амбиции.